Читала на ночь Пришвина

И от этого сегодня в лесу всё время чувствовала вот что:
Деревья - это люди, когда-то жившие на Земле.
Люди не исчезают, они превращаются в эти деревья и кусты и продолжают жить и расти до поры.
Поэтому нам нравится их спокойный или взволнованный шум, мы понимаем их.
Мы тоже никуда не денемся и когда-то станем деревьями.
И будем что-то рассказывать тем, кто сумеет нас услышать.
Лишь бы нам было что рассказать.

Моя няня Гдежекружка

Чего б сегодня не выпить, раз второй день в Днепре День города?

Не дает покоя только мысль: куда она подевалась?
Нет, не кружка, кружка при мне. Вот куда подевалась Латынина? Тьфу, зачем мне Латынина - куда подевалась та моя френдесса из бывшего моего ЖЖ, которая любила давать советы по каждому поводу, словно заботливая и докучливая нянька?
Нема.
Если б не была она такой назойливой, с ней было бы очень весело общаться. Она путешествовала, многое повидала и не ленилась фотографировать, в отличие от меня.
Она обладала отменным здоровьем, однако в поездки обязательно брала с собой два лекарства взаимоисключающего действия, которые называла ласково: пропердин и антидристантин.

По каждому поводу она давала мне как минимум пять советов на все случаи жизни. Я терпела.Всё было хорошо, пока она вдруг не написала мне в личку ЖЖ, что за ней следят.
По ее словам, некие мужчина и женщина поочередно писали ей по два комментария в день. Всегда только два и поочередно. Из этого она сделала вывод: она на крючке. Правда, неясно, на каком.
Она пришла к выводу, что то были шпионы.

Тут подошло время великого переселения на Дрим, что я ей и предложила сделать.
Но ответа я не получила. Она удалила аккаунт и больше нигде не появлялась.
Сама она была шпионкой, скорее всего.
Да и Латынина тоже. Будет теперь заниматься промышленным шпионажем и воровать секретные чертежи: она ведь в технике хорошо разбирается.

Про смаколики

У письменниці взагалі дуже смачна мова.


"Того дня Марiя їхала додому i перед останньою парою купила вузеньку довгу коробку з кiлькома рiзновидами тiстечок — кожного по одному. «Хочеш подивитися, якi вони ладнi?…» — запропонувала подруга. Ми розв'язали золотисту перекручену нитку, привiдкрили кришку — i кiлька секунд милувалися досконалiстю форм та широтою асортименту. Еклер, кошичок, наполеон, трубочка, картопля лежали рядочком у гармонiйному ансамблi.

«Якiсь вони занадто маленькi», — зауважила Марiя.

В її голосi звучав щирий захват. Я мовчки проковтнула слину. «Давай одне з'їмо?» — запропонувала подруга. Ми вибрали вишневий рулетик — забула! — там ще був вишневий рулетик! З нього ми й почали — його вистачило на два укуси, по одному на кожну. Це нас лише розпалило. Я не подала вигляду, що зрадiла, почувши: «Якщо ми прикiнчимо картоплю i ось так розсунемо у коробцi решту, нiчого не буде помiтно». Вiдсутнiсть двох тiстечок i справдi виявилася настiльки малопомiтною, що ми витягнули з солодкої шеренги ще й трубочку.

А потiм — кошичок iз пiрамiдкою безе. I ще — прямокутник листкового торта… Коли в коробцi залишився один еклер, Марiя зробила логiчний висновок — не везти ж одне тiстечко у такiй довгiй коробцi! I ми з'їли еклер".


"То було наше з Марiйкою ноу-хау, вiднайдене в iнститутi. Ми купували шоколадно-горiховi цукерки «Метеорит» (тепер вони називаються «Сузiр'я» i вже далеко не такi смачнi як колись), вибирали на базарi великий, лискучий, вугiльно-фiолетовий чорнослив. Сiдали на лавочцi в парку, i починалася вакханалiя. Нетерплячими пальцями розривали м'якуш чорносливу, вкладали у коричневе сливове черевце шоколадно-горiхову грудочку цукерки — i вiдправляли смаколик до рота. Словесний обмiн враженнями у цi хвилини був зайвим. Ми послуговувалися лише вигуками та жестами. Їх було достатньо для висловлювання усiєї гами вiдчуттiв та оцiнок.

Любов до солодощiв стала додатковим змiцнювачем нашої дружби.

Ми вiджартовувалися, що нам, мабуть, бракує в органiзмi якихось хiмiчних елементiв. Першими дiзнавались про новинки, що з'являлися у продажу, проводили ретельний тест-контроль, давали однокурсницям вичерпнi рекомендацiї, приносили на лекцiї пробнi зразки. При цьому смiливо експериментували i вдавалися до незвичних композицiй. Генiальнi вiдкриття на кшталт «метеоритного чорносливу в шоколадi» робили випадково.

Якось в одному пакетi у нас опинилися видовженi шматочки в'яленої динi та насiння соняшника у шоколадi (ця солодка дрiбнота щойно з'явилася в крамницях). Шоколадне сiм'ячко обсiло липку медову диню, i виник новий рiзновид чи то цукерок, чи то тiстечок — чудернацькi шишки-катуляшки, досконалий тандем взаємодоповнюючих смакiв".



Галина Вдовиченко. Тамдевін