ernestine_16

30.Две бабушки-двойняшки всю жизнь были так похожи – не отличишь, а вот отчества у них были разные, одна была Прокофьевна, а другая – Францвильгельмовна. Дело в том, что одна из них в свое время отреклась от отца-кулака, а другая – нет. Так получилось, что и фамилии с годами они стали носить совершенно разные, потому что вышли замуж, - а вот имя у них было, в общем-то, одно и то же: одну звали Лиина, а другую – Линна.
Свое детство они помнили очень туманно – наверное, оттого, что прошло оно на Балтике, а там всегда туман. И только тает в морском тумане медный звук колокола, а ему ласково отвечают маленькие аккуратные колокольчики на толстых шеях остзейских коров. Коровы пасутся над обрывом, внизу – темно-серое холодное море пенится наискосок. Двойняшки в белых передничках синхронно машут сосновыми ветками, отгоняют от коров лишних мух.
Да какие там мухи!
Вот в колхозе «Протест» мух было – хоть продавай. Их и продавали. Иностранцы обычно рыбу ловят на муху, нахлыстом. Вот они-то и покупали мух, прямо эшелонами вывозили в свои Америки это народное достояние. На собрании двойняшки, как все, голосовали: «Долой! Вернуть нам нажитое!» Но иностранцы куда-то пропали, только осталось от них, что название поселка, где находится неполная средняя школа: Австрияки, - да еще осталась привычка у всех сельских жителей вместо «спасибо» говорить «мерси», на что следовало отвечать: «Больше не проси!»
Мухи, конечно, тоже никуда не делись. Бабушки-скотницы это точно знали.
В своих одинаковых передниках с красиво вышитыми инициалами Л.П. и Л.Ф. они сидели за красным сукном президиума. Они теперь часто сидели в президиумах как ветераны и как маяки колхозного строя, получали грамоты и бесплатные билеты в кино. Но сегодня их пригласили на особое торжество: музей пополнялся новым экспонатом, большой пластмассовой коробкой. Тем самым в краеведческом музее открывался шумерский отдел.
Двойняшки должны были выступить с речью. Но произносить речи они уже давно не умели, потоптались со своими палочками у трибуны, хором что-то выкрикнули, смутились, причем одна не переставая плакала.
Плакала бабушка с тех самых пор, как увидела знакомую коробку. Потом на столе президиума она разложила глиняные таблички в каком-то ей одной известном порядке, поморгала, сгоняя слезы, и начала, водя пальцем по странным значкам, легко и быстро читать то, что там было выцарапано. Слова звучали сухо и хрустко, шипели, как заклинание. А говорилось там, что Зивгх, младший брат виноградаря Соды из Шуши, купил у него виноградник в кредит, о чем свидетельствует указанная глиняная табличка, а также все подписи очевидцев на других табличках, равно как и прилагаемые глиняные справки и копии справок о составе семьи и погашенных задолженностях за ранее купленные в кредит виноградники…
И в наступившей тишине бабушка-полиглот снова горько заплакала, обильно сморкаясь.